Министр
Николай Павлович Боголепов, /.../
родился 27.11/9.12/ 1846 г.
А в 81-м
защищает докторскую диссертацию
и избирается ординарным профессором по кафедре римского права.
/.../
Два, правда, неполных, срока (1883 - 1887 и 1891 - 1893 годы)
Боголепов
являлся ректором Московского университета. Служебное рвение Боголепова было замечено, и
29 июня 1895 г
он получает назначение попечителем Московского учебного округа, включавшего 11 губерний Центральной России, и уже
в 1898 г
вступает в должность министра народного просвещения./.../
И это особенно проявилось во
введении 29 июля 1899 г
"Временных правил" о сдаче студентов в солдаты
"за дерзкое поведение, за грубое неповиновение начальству,
за подготовление беспорядков или производство их скопом
в стенах заведений и вне оных".
В обществе их с возмущением нарекли "боголеповскими".
Сам же Боголепов не считал эту меру более суровым наказанием,
чем исключение студентов из университетов без права повторного
поступления в них, поскольку студент, отбывший воинскую повинность,
мог продолжить образование в любом учебном заведении.
Особенно взбунтовалась
студенческая молодежь, требовавшая
возвращения университетского устава 1863 г, предоставления
женщинам права на поступление в университеты,
а также равноправия евреев в получении образования.
В начале
1901 г Боголепов применил "Временные правила" на практике.
За участие в студенческих беспорядках были отданы в солдаты
183 студента Киевского, а затем 28 студентов Петербургского университетов,
чем министр окончательно подписал себе приговор.
14/27/ февраля 1901 г исключенный из Московского,
а затем и Юрьевского университетов Петр Карпович нанес Боголепову
смертельное ранениеО Карповиче известно очень немного, да и то в основном
из воспоминаний народоволки
В.Н.Фигнер и его однокашника
по гимназии
Л.М.Клейнборта, которые грешат отдельными неточностями.
Чтобы воспроизвести подлинную картину, обратимся к личному
студенческому делу из фондов Центрального исторического архива г. Москвы.
Из копии свидетельства о рождении Петра Владимировича Карповича следует, что "в метрической книге, хранящейся в архиве Черниговской
духовной консистории,
Новозыбковского уезда,село Щербинич,
Свято-Николаевской церкви за 1874 г,
под № 95 мужским, записано так:
родился октября первого дня, а крещен третьего дня Петр, родители его: Минской губ. Пинского уезда
дворянин
Владимир Данилов Карпович и законная его жена Агафия Филиппова, оба православного исповедания".
/.../
По свидетельству его сводной сестры
Л.В. Москвичевой,
он - внебрачный сын владельца хутора Воронова-Гута А.Я. Савельева,
который в свою очередь родился от побочной дочери Екатерины II
и князя А.А.Безбородко, то есть Карпович - правнук Екатерины II и внук А.А. Безбородко.
Савельев так и не узаконил своего внебрачного сына.Учился Карпович в гимназиях в Гомеле, а затем Слуцке.
"В Гомеле, - вспоминала Москвичева, - он видел нищету,
бесправие еврейского народа, что сделало его навсегда горячим
защитником этой нации". Но сам Карпович не имел к ней никакого
отношения, несмотря на уверения в этом вдовы Боголепова.
Учился он неплохо, хотя и без заметного блеска.
В июле 1895 г Карпович поступает на отделение естественных
наук физико-математического факультета Московского университета. Но учеба мало волновала его. Он с головой уходит в дела студенческого
движения, работу студенческой организации "Союзный совет объединенных
землячеств", взахлеб читает нелегальную литературу. В свою первую
экзаменационную сессию он не появился ни на одном экзамене,
что оппозиционно настроенные студенты рассматривали как акт
протеста против существующих политических порядков.
В апреле 1896 г Карпович попытался перевестись на медицинский факультет
Московского университета, но получил отказ и был оставлен на физмате
на второй год.
В ноябре того же года он стал одним из зачинщиков
студенческих выступлений, был арестован и исключен из университета.Высланный на родину Карпович живет на хуторе у матери,
занимаясь в основном крестьянской работой. В 1898 г Н.П. Боголепов, будучи министром народного просвещения,
удовлетворил прошение опального студента о поступлении на медицинский
факультет Юрьевского университета, хотя его прежние ходатайства
отклонялись попечителями учебных округов.
Но и здесь
он остался верен себе, занимаясь больше делами студенческого
движения и подтверждая прописную студенческую истину, что "все равно
где учиться, лишь бы не учиться". За участие в студенческих беспорядках
он был исключен и из Юрьевского университета.
Тогда, продав дом, доставшийся ему в наследство от отца, Карпович
на вырученные средства в конце 1899 г отправляется для продолжения
образования в Германию. Он слушает лекции в Берлинском университете,
занимается в королевской библиотеке. С жадностью ловит он известия
с родины, переписывается с университетскими товарищами. Из сообщений
германской прессы он узнает об отдаче в солдаты киевских студентов.
Эту меру Карпович нашел чрезмерно жестокой, что и толкнуло его
на убийство Боголепова. Не посвящая никого в свои планы,
он приобретает револьвер и за два дня до роковой минуты приезжает
в Петербург.
Остановившись в скромных номерах по Казанской улице,
Карпович двое суток проводит в мучительных раздумьях.
Конечно, он прекрасно понимал, что убийство министра будет стоить
ему собственной жизни.
Он составляет прошение на имя Боголепова
о зачислении в студенты Петербургского технологического института
и 14 февраля, в приемный день министра, направляется в министерство,
находившееся на Фонтанке, неподалеку от его временного прибежища.В тот день Боголепов с присущей ему пунктуальностью приехал
в министерство около 13 часов. Приемную уже заполнили многочисленные
посетители. Заслушав доклад о текущих делах, министр стал обходить
просителей. У входа находился один из служителей, к которому уже
во время приема обратился только что появившийся скромно одетый
молодой человек и, изложив суть своего ходатайства, прошел
на предложенное ему место, рядом с черниговским городским головой.
По показаниям свидетеля на суде, видимо, дежурившего у входа
во время приема, увидев Карповича, он подумал:
"Какой несчастный молодой человек, какой нервный и больной!
Он хотя и был спокоен, но бледен, руки тряслись, и на лице были
заметны подергивания". Еще бы, ведь тому впервые предстояло
отважиться на столь отчаянный шаг, к тому же в его распоряжении
был только один-единственный выстрел, сделать другой ему бы
просто не дали.
Тем временем Боголепов, подойдя к соседу Карповича,
выслушал его просьбу об открытии в Чернигове реального училища.
В ответ он заявил: "Представьте нам удостоверение от более
состоятельных помещиков и дворян, что они будут отдавать
в училище своих детей ... Мы не желаем открывать училища
для разночинцев".
По утверждению Карповича на суде, эти слова министра
окончательно развеяли все его колебания. Завершив разговор
с черниговским головой, Боголепов перешел к Карповичу и взял
у него прошение, но вновь обернулся к его соседу, и в этот момент
прогремел выстрел. Пошатнувшись, Боголепов без звука, словно
подкошенный, рухнул на паркет приемной и на несколько мгновений
потерял сознание. Револьвер и прошение Карповича полетели на пол.
Его тут же схватили и связали. "Не бойтесь, я не уйду, я сделал свое дело",
- только и смог вымолвить виновник происшествия. Раненый министр
был доставлен домой, а Карповича поместили в дом предварительного
заключения.
Рана Боголепова оказалась тяжелой и болезненной. В первые дни
после ранения бюллетени, публиковавшиеся в газетах, сообщали
об удовлетворительном состоянии его здоровья, а Карпович был
окружен завесой полного молчания. До полутора десятков врачей
перебывало у Боголепова. Его семью посетили многие
высокопоставленные сановники.
Своим визитом его удостоил и Николай II, который
ограничился разговором с женой министра о состоянии здоровья
больного. Последние часы его жизни прошли в страшных физических
страданиях, и
2 марта 1901 года он скончался.По прошествии полутора недель после кончины Боголепова,
17 марта 1901 года, в Петербургском окружном суде состоялся
судебный процесс по делу Карповича. Причины оттяжки со слушанием
дела были связаны не столько с ростом студенческих волнений,
сколько с тем, что приходилось выжидать исхода болезни Боголепова,
так как оставался открытым вопрос: за что судить Карповича -
за убийство или нанесение министру тяжелого ранения.
Неожиданностью явилось то, что дело Карповича слушалось
не в военном суде или особом присутствии Сената, а в Судебной палате
с участием сословных представителей, и судили его не за политическое,
а уголовное преступление. Хотя, с другой стороны, это
и не было сенсацией, учитывая настроения в обществе.
Даже военный министр А.Н.Куропаткин, провожая питерских
студентов в солдаты, произнес ободряющую напутственную речь
и, пожимая каждому руку, дал слово офицера, что, покуда он министр,
Карпович не предстанет перед военным судом.
Дело Карповича слушалось при закрытых дверях около шести часов.От последнего слова подсудимый отказался, после чего был оглашен
приговор по обвинению его в предумышленном убийстве.
Он приговаривался
к "лишению всех прав состояния и ссылке
в каторжные работы на 20 лет".
Выстрел Карповича изрядно напугал власти, и 5 июня 1901 г
выходит царский указ, предписывающий вернуть
отправленных в солдаты студентов в аудитории.Террорист-эсер Карпович в БутыркеКарпович был заточен в Шлиссельбургскую крепость, а в 1906 г
выслан в забайкальский Акатуй. Но уже через год его отправляют
на поселение. По дороге, на одном из этапов, когда они остановились
в городе, где была железнодорожная станция,
он отпросился у охраны
за покупками, взял билет, сел на поезд и был таков. Он бежит за границу и примыкает к партии эсеров, вступив
в ее "Боевую организацию", возглавлявшуюся Азефом. В 1908 г Карпович принял участие в организации неудавшегося
покушения на Николая II, но после разоблачения провокатора Азефа
порывает с социализмом.
Известия о Февральской революции 1917 г в России застали его в Англии,
вызвав глубокий переворот в его сознании. И в конце марта с группой
русских политэмигрантов он спешит на родину.
Конец его был трагичен. Пароход был потоплен немецкой подводной
лодкой в Северном море, на полпути между Англией и Норвегией.
Некоторым пассажирам, воспользовавшимся корабельной шлюпкой,
удалось спастись, но Карповича среди них не было.
Так, вдали от родины, в морской пучине, пережив Боголепова на 16 лет,
закончил свой жизненный путь бунтарь и правдолюбец Карпович.
/.../